Новосибирский театр кукол приступил к подготовке инклюзивного проекта «Живой жест», участие в котором примут не только профессиональные артисты-кукловоды, но и люди с нарушением слухового аппарата. В ноябре объединенная творческая команда прошла серию направленных на обучение актерскому мастерству тренингов от президента Международного фестиваля театров кукол «КУКАRT», режиссера и продюсера Давида Бурмана (Санкт-Петербург), а в феврале, освоив процесс репетиций, мастер-классов и лабораторий, выпустит свой спектакль: «Муму» по мотивам одноименной повести Ивана Тургенева.

Выбор названия для спектакля, ориентированного на сообщество глухих, кажется неожиданно тривиальным, тем более что в репертуаре Новосибирского театра кукол уже имеется одна «Муму» в режиссуре Натальи Слащевой, и на эту работу зрителю тоже стоит обратить внимание. Однако логика и резон в предпочтении команды «Живого жеста» есть. Авторы инклюзивного проекта ‒ артисты Новосибирского театра кукол Яна Трегубова и Дарья Савина ‒ изучают русский жестовый язык и знают о проблемах и нюансах, с которыми сталкиваются люди с нарушениями слуха, не понаслышке. Например, многие глухие не любят читать книги, потому что в книгах много новых и незнакомых слов и, порой, очень сложно полностью постичь смысл, заложенный автором в тексте. Однако «Муму» Тургенева – счастливое исключение в плане читабельности и известности. В России слишком мало книг, с участием глухих персонажей – как детей, так и взрослых, но сюжет о «глухонемом от рождения...» дворнике Герасиме и его несчастной собачке известен всем. Именно поэтому для проекта, в котором людям с нарушением слухового аппарата предоставляется возможность проявить свой артистизм и творческие таланты, была выбрана хрестоматийная повесть.

Один из краеугольных камней сообщества глухих ‒ интеграция. Глухие не так часто ходят в театр: обычный жестовый язык существенно отличается от сценического (хотя существует и сценический жестовой язык, но овладение им – это отдельная и редкая для России история), а среда слишком далека от идеальной инклюзии. Между тем для людей с нарушением слухового аппарата театр важен как эффективный способ наращивания социокультурного опыта, не говоря уже о позитивном влиянии на жизнь и личностное развитие.

Новосибирским зрителям с нарушением слуха театр как зрелище мало доступен. Сложно представить ситуацию, в которой глухой человек приходит в театр, и для него индивидуально работает специальный переводчик. Впрочем, и свои подвижки в изменении среды имеются. Например, молодежный театр «Глобус» организовывал адаптированные показы спектакля «Каштанка» с переводом на русский жестовый язык. Опыт был безусловно положительным, однако, как утверждают специалисты, многие неслышащие люди с трудом воспринимают спектакли с сурдопереводом и не горят желанием ходить на специализированные показы.

Иное отношение к интегрированному театру и непосредственному участию глухих в театральной жизни города. Глухих людей не принимают на работу в обычные театры, но среди них немало тех, кто хочет реализовать свои творческие возможности на сцене. Собственно, к таким активистам и обращен новосибирский проект «Живой жест». При поддержке Союза театральных деятелей команда проекта решила побороться со стигматизацией людей с нарушением слуха и сочинить по мотивам тургеневской «Муму» такой спектакль, в котором живое (драматическое) направление сочетается с театром кукол (кукла, предмет, фактура), люди с нарушением слуха разной степени выступают на сцене вместе с профессиональными артистами, а текст излагается русским жестовым языком. Помочь с воплощением замысла новосибирцам решил петербургский режиссер, практик и теоретик театра кукол Давид Бурман. В Новосибирске Давид Семенович провёл несколько дней, чтобы дать старт новой работе, научить непрофессиональных артистов правильному существованию на сцене и помочь творческой группе спектакля сделать новую версию «Муму» доступной не только глухому, но и абсолютно любому зрителю:

—  История социальной творческой работы в театре не очень простая. У бюджетного театра есть своя функция, и она достаточно грустно и внятно определена понятием «услуга населению». С другой стороны, театр всё равно остаётся главным собирателем идей, которые формулируют и формируют другое восприятие театра через такое важное понятие как миссия. В данной ситуации директор новосибирского театра кукол Юрий Горлатых очень точно поймал концепцию театрального направления, которое предложили реализовать две актрисы театра, придумавшие в свою очередь новый язык общения с глухими зрителями. Люди с нарушениями слуха давно и достаточно социализированы, но авторы проекта пошли дальше и предложили им почувствовать себя в роли артистов. Решили выстроить более сложные взаимоотношения с залом и создать социально-театральный проект по мотивам «Муму» Тургенева.

— Чем вас заинтересовал этот проект?

— Мне предложили принять в нем участие как специалисту, имеющему опыт работы с людьми с физическими ограничениями разного уровня. Я подключился на начальном этапе, чтобы выработать совместно с авторами проекта стратегию продвижения «Живого жеста». И не только. Мы определили внятные точки действия и рассмотрели важные репетиционные, технологические и инфраструктурные вопросы. Мы поработали с ребятами, которые не слышат, как с артистами и объяснили им азы, формулу, технические возможности и условия. То есть дали саму технологию работы актёра.

— Как складывалось взаимодействие с авторами проекта ‒ артистами Яной Трегубовой и Дарьей Савиной?

— Так получилось, что мы уже почти год обсуждаем и выстраиваем этот проект в онлайне. Мне очень интересно наблюдать за тем, как девочки формируются как режиссеры. Для них это, конечно, в первую очередь «актерская режиссура». С точки зрения артиста они понимают, что такое тема, идея, задача, сверхзадача, сквозное действие и зерно образа. А вот посмотреть на все это с точки зрения режиссера получается не всегда. Была очень забавная история, когда я попросил определить тему, подводя Яну и Дашу к мысли: о чём эта история? Они долго мучились и потом всё-таки выявили, что там присутствуют такие понятия как «любовь» и «предательство». А когда встал вопрос о теме, то первым делом всплыло: «Тема: крепостничество в России».

— Насколько комфортно чувствуют себя в процессе освоения новой профессии глухие участники?

— Понимаете, что парадоксально, в обществе они давно коммуницируют. Они же не ездят по отдельным дорожкам и не ходят по отдельным улицам. Они давно находятся внутри социума. Теперь наша задача сделать так, чтобы публика во время этого спектакля могла пройти обратный путь и подключиться к новым для себя условиям. То есть социализировать не глухих артистов, а зрителя.

— Насколько это интересно аудитории?

— Это безумно интересно. Знаете, «Муму» говорится очень легко. Два жеста: три пальца — «м», два пальца — «у», повторить ‒ и все. С точки зрения простоты ‒ все равно что «мама», «спасибо» или «приятного аппетита». Это те жесты, которые мы, оказывается, используем в жизни, в быту. Если мы хотим сказать, что нам человек близок, мы его «к сердцу кладём». У глухих тоже самое. По сути, различия заключаются не в языковой и не жестовой форме, а в восприятии. И мы стремимся в своем проекте абстрагироваться. На самом деле чувство ограничения знакомо не только людям с особенностями здоровья.  Все люди испытывают его в определенных ситуациях. Например, когда ты не знаешь иностранного языка и вдруг попадаешь в другую языковую среду, то чувствуешь себя, как глухой и немой. И вот она – прямая формула для нашей работы. Мы даем возможность зрителю почувствовать себя на месте других и включиться в нашу историю.

Марина ВЕРЖБИЦКАЯ, «Новая Сибирь»

Фото Евгении БУТОРИНОЙ